Как работают ужасы в манге Дзюндзи Ито.
Эта статья — перевод видеоэссе с YouTube-канала matttt. Мы очень рекомендуем этот канал и с удовольствием делимся переводом текста видео, оно того стоит.
Страницы комикса «Узумаки» (он же «Спираль») заставляют содрогнуться, но что именно создаёт этот эффект? Если присмотреться, на отдельно взятой панели можно разглядеть огромное количество вполне конкретных приемов, действующих на ваше подсознание. Таков авторский почерк Дзюндзи Ито. Всё время, пока вы читаете комикс, вами манипулируют.
Этот очаровательный, любящий кошек человек довольно рано открыл воспроизводимую формулу для создания ужасающих произведений комиксного искусства. Вот уже более тридцати лет Дзюндзи Ито использует её, чтобы производить на свет ошеломляющее количество блестяще страшных работ и укореняться в статусе Бога Хоррора.
Первый приём в этой формуле должен быть очевиден каждому, кто видел произведения Ито. Если вы читаете много манги, заметить его может быть труднее. Он есть, например, в первой главе эпического шедевра Дзюндзи Ито «Спираль».
Возможно, поможет сравнение с американскими комиксами. В них мы обычно видим одинаковое количество деталей весь выпуск, от панели к панели и от объекта к объекту. Но в манге разные персонажи могут изображаться с разной степенью детализации, а иногда — отличаться по количеству деталей от фона или других объектов. Для скрупулезного художника детализация — не просто часть стиля, но и инструмент повествования. И Дзюндзи Ито мастерски использует этот инструмент, чтобы напугать.
Мы еще вернемся к «Узумаки», но чтобы понять, почему эта работа обладает такой психологической силой, позвольте напомнить о знаменитой иллюстрации из книги Скотта Макклауда «Понимание комикса». Здесь с помощью пяти лиц показан упрощенный спектр различных уровней детализации, которые художник может использовать для изображения персонажа: от предельно упрощенного до фотореалистичного.
Это важный момент, потому что простое лицо не соответствует никому конкретному. Оно может быть вашим, а может быть моим. Во множестве комиксов, включая веб-комиксы, используется этот тип символического представления, потому что читатель должен проецировать себя ситуации на панелях, а не видеть персонажей из воображения художника. На другой стороне этого спектра находятся реалистичные или репрезентативные стили. Лицо здесь явно не мое и не ваше, если только у вас случайно нет собственного биографического комикса. Когда мы смотрим на такое изображение, мы видим инаковость героя, а не себя.
Каждый художник оседает где-то на этом спектре. Большинство американских комиксов о супергероях, как правило, оперируют 80% реалистичности, пусть со временем её вид несколько изменился.
В целом мы смотрим на подвиги этих персонажей со стороны, однако в них остаётся достаточно символичности, чтобы оставлять читателю определённый простор для самопроецирования.
В манге — наоборот, главные герои, персонажи, которые должны с нами резонировать, часто находятся скорее на символической стороне спектра. В это же время злодеи, наставники, персонажи комедийной разрядки, а также вспомогательный каст, как правило, изображены более репрезентативно.
Таким образом, художник предлагает нам проецировать себя на протагониста, но при этом смотреть на остальных персонажей со стороны, как это делает главный герой. Это очень умно и позволяет глубоко погрузиться в мир произведения.
Помня об этой технике, давайте снова посмотрим на «Узумаки». А конкретно — панель из первой главы первого тома, где мать и сын находят отца, скрученного в жуткую спираль внутри бочки. Она кажется простой, но если бы панель просто содержала детальное гротескное изображение, она не имела бы такой силы. Но у нас тут не просто гротескное зрелище. Это гротескное зрелище, которое открывается двум персонажам, нарисованным в чрезвычайно простом стиле: набросок из нескольких линий, не больше.
Ожидаешь, что мозг заметит бросающееся в глаза противоречие двух стилей. Но он срабатывает иначе. Вместо этого, как и задумал Ито, мы инстинктивно начинаем сопереживать матери с сыном. Это превращает нас из человека, который просто смотрит на отталкивающее изображение, напечатанное на странице, в сына, который смотрит на искаженное тело своего отца.
В работах Дзюндзи Ито часто встречается один и тот же прием — жуткий, реалистично выполненный феномен соседствует на одной странице или даже на одной панели с карикатурным, упрощенным лицом, на этот феномен реагирующим. Это просто и гениально, но этим мастерство Ито в использовании деталей не ограничивается.
Дзюндзи Ито не первый, кто придумал совмещать простой рисунок с контрастирующими ужасающими образами. Мангака позаимствовал это из своего самого важного источника вдохновения. Из работ Кадзуо Умэдзу.
Ито открыл для себя Умэдзу, когда ему было всего пять лет. Его сестры подарили ему копию «Учителя-мумии» за авторством Кадзуо. Это, я так понимаю, задумывалось как розыгрыш, призванный травмировать Дзюндзи. Но вместо этого паренёк полностью втянулся и начал свой путь к титулу мастера ужасов.
Умэдзу в тот период по сути занимался изобретением хоррор-манги, работая в основном в журналах сёдзё, ориентированных на молодых девушек. Его первые работы вовсе не относились к ужасам, но в 1965 году он начал трилогию сюжетов, которая сегодня зовётся «Рептилия». В ней классические персонажи сёдзё шестидесятых годов противостоят ужасной женщине-змее. И уже здесь можно встретить знакомый контраст карикатурных персонажей и жутких, детально проработанных, сверхъестественных сил.
Юный Дзюндзи Ито сильно увлекся Умэдзу, и уже в шесть или семь лет начал рисовать свою собственную мангу, подражая стилю кумира. Ито был не одинок в своей одержимости: «Рептилия» стала хитом и положила начало буму хоррор-манги по всей стране. Вместе с Ито росла и популярность конкретного жанра.
Когда Дзюндзи Ито было 11 лет, Умэдзу начал работу над произведением, которое сегодня принято считать лучшим у него, — «Дрейфующая школа». Юный Ито был настолько одержим мангой, что нарисовал свой собственный 12-й том, чтобы продолжить историю после ее окончания. Сегодня автор причисляет шедевр Кадзуо к своим самым сильным источникам вдохновения, и я думаю, что именно у Умэдзу Дзюндзи позаимствовал следующую технику в своей формуле. Она заключается не только в отличии детализации между разными персонажами.
Второй прием — разная детализация персонажей и миров, которые они населяют, притом в очень конкретных вещах.
В «Спирали» и в «Дрейфующей школе» карикатурные герои живут в относительно реалистичных декорациях. И хотя этот прием нашёл место в хоррорных формулах обоих авторов, он на самом деле появился сильно раньше и довольно часто встречается в манге. Этим мы обязаны влиянию двух людей — японского Уолта Диснея, Осаму Тэдзуки, и американского Уолта Диснея, Уолта Диснея.
Метод производства ранних диснеевских фильмов заключался в фотографировании череды нарисованных на прозрачных листах персонажей на фоне статичных рисованных фонов. Так создавался эффект, будто мультяшные герои живут в реалистичном нарисованном мире. Disney это делали как из тактической необходимости, так и из художественной задумки, но чаще — по обеим причинам сразу.
Так или иначе, получившиеся изображения обладали неоспоримой силой и задали тон не только последующим десятилетиям анимации, но и целой индустрии манги. Почему? Потому что Тэдзука. Его влияние на развитие манги и способность неиронично носить берет, невозможно переоценить.
Юный Тэдзука был абсолютным фанатиком Диснея. Известно, что он посмотрел «Бэмби» более 80 раз. И вот, несколько лет спустя, когда Осаму, по сути, занимался изобретением манги, он позаимствовал диснеевский стиль, поместив своих мультяшных персонажей в более реалистичную обстановку. В этот момент он задал тон тысячам художников манги, которые будут видеть в Тэдзуке своего главного вдохновителя.
Одним из таких молодых художников был Умэдзу, и, как и в случае с его работами в журналах сёдзё в шестидесятые, Кадзуо применил классическую технику манги к ужасам. Он взял своих предельно упрощенных персонажей и поместил их в реалистичные, хорошо детализированные, часто ужасающие декорации.
Помним, что в «Дрейфующей школе» речь идет о целой начальной школе, которая попала в альтернативное измерение. Всю мангу можно изучать как упражнение в контрасте деталей. Автор разыгрывает свою мрачную драму, противопоставляя невинные, почти милые изображения детей более прорисованным изображениям взрослых в реалистичном, прямолинейном, клаустрофобном мире, который затем распадается на чистую, живописную абстракцию. Дзюндзи Ито, впитав все это в 12 лет, впоследствии выведет все находки Умэдзу на новый уровень.
Ито вырос в отдаленном уголке Японии и провел там большую часть своей жизни. И я думаю, из-за этого в его историях стабильно выдерживается чувство места. В отличие от других художников манги, которые часто используют сменяющиеся городские пейзажи, абстрактные задники, подразумевающие движение или эмоции, а то и вовсе обходятся без фона в угоду читабельности, Дзюндзи Ито почти все свои истории помещает в строго определенные локации.
Вернемся к первой главе «Узумаки» и вспомним начало. Нас знакомят с Кириэ и ее другом Сюити, двумя старшеклассниками из маленького городка. Пусть главное на этих страницах — рассказ Кириэ о своей жизни и рассказ Сюити о странной одержимости отца спиралями, задний план для этих сцен выбран не просто так.
Мы начинаем на высоком холме, откуда открывается прекрасный вид на город. После чего мы постепенно погружаемся глубже, идем по лесной тропинке, проходим по людным улицам, заглядываем в глухие переулки, гуляем на пустой детской площадке. Все это очень продуманно. Поскольку персонажи на первом плане просты, нас побуждают читать быстро, двигаться вместе с диалогом, но нас окружают реалистичные фоны. Так что, сопереживая героям и вовлекаясь в сюжет, мы подсознательно погружаемся глубже в мир, созданный Ито.
Но всё не упирается в реализм, потому что если бы Дзюндзи Ито остановил развитие формулы на нём, он был бы лишь еще одним подражателем Умэдзу. Но уже в подростковом возрасте Ито начал искать вдохновение за пределами Японии. У итальянского режиссера, американского писателя и швейцарского художника. Два фильма, которые больше всего повлияли автора в детстве — «Изгоняющий дьявола» и «Суспирия». И хотя первый и правда великолепен, я думаю, что в работах мангаки заметней всего проявляется именно влияние Дарио Ардженто.
Можно долго рассказывать о великолепии итальянских фильмов ужасов, но в нашем случае будет достаточно отметить, что для их кинокартин характерно обилие грубого откровенного насилия, показываемого в шокирующе красивых формах. Будто стиль самых творческих итальянских режиссеров, таких как Феллини, Антонио и Бертолуччи, смешивается с кровавыми, часто уродливыми американскими хоррорами начала семидесятых. И «Суспирия» — возможно, самый яркий пример подобного смешения красоты и уродства.
Это подтверждают слова самого Ито:
Мне нравилось рисовать обе крайности: чрезвычайное уродство и чрезвычайную красоту.
Умэдзу в своих работах не использует форму и красоту так, как это делает Дзюндзи Ито. Мангака упоминал использование золотого сечения, чтобы рисовать привлекательные лица, и влияние, которое на него произвели Дега, Вермеер и Дали. Однако это внимание к красоте — всё ещё часть его формулы ужаса. Ведь когда уродство наконец появляется, оно на контрасте кажется ещё более уродливым.
Давайте теперь поговорим об уродстве. Если уродство итальянских хорроров основано по большей части на крови и кишках, у Ито оно работает иначе. Мангака задался целью найти более глубокий источник страха, и открыл для себя Г.Ф. Лавкрафта. Работы Лавкрафта часто посвящены огромным, непостижимым силам и их воздействию на хрупкий человеческий разум. Дзюндзи рассказывал, как после знакомства с работами Говарда границы того, что он находил ужасающим, расширились. Что сама вселенная ужасает, а наиболее страшные вещи — те, которые настолько велики и абстрактны, что не поддаются человеческому пониманию.
Ито хотел воплотить эту идею визуально, а способ это сделать ему указал ещё один поклонник Лавкрафта — Ханс Руди Гигер. Сегодня Гигер наиболее известен тем, что вдохновил и помог создать кинокартину «Чужой», но на самом деле его творчество гораздо глубже и масштабнее. Картины Ханса, безусловно, вызывают тревогу, но не потому что на них изображена кровь или ужасающие образы. У Гигера узнаваемые человеческие черты искажены и извращены, часто неестественным, механическим, непривычным образом.
В итоге получается визуальный союз реального и абстрактного, и трудно не почувствовать себя неловко от одного взгляда на них. Они пульсируют почти космическим, всепоглощающим чувством, как книги Говарда Лавкрафта. Это сравнение не случайное. Картина, изначально вдохновившая «Чужого», Necronom IV, взята из серии работ Гигера, названных в честь «Некрономикона» Лавкрафта. Таким образом, Дзюндзи Ито перенял подход Гигера к визуализации лавкрафтовской версии ужаса, сосредоточившись на неудобных, нереалистичных искажениях человеческого тела, чтобы передать более глубокие, дискомфортные, универсальные человеческие страхи.
Из интервью видно, что Ито хорошо это понимает. Например, есть ролик из японского ТВ-шоу, где он рисует рот с 20 рядами зубов и оброняет между делом:
О, в реальности это бы так не выглядело.
Дзюндзи полностью осознает буквальный, реалистичный способ изобразить что-то, но выбирает эмоциональный, психологический подход к искажению человеческого тела.
И что еще более интересно, Ито лучше разбирался в анатомии, чем большинство сверстников. Он изучал её в колледже. Видите ли, после окончания школы, несмотря на свою одержимость хоррор-мангой, Умэдзу, фильмами ужасов и искусством, он решил пойти учиться на зубного техника. Чем это кончится? К этому мы еще вернемся.
Но давайте вернемся к «Узумаки». Мы остановились на том, что отец Сюити становится все сильнее одержим спиралями. И что же он делает? Конечно, начинает превращать свое тело в спираль, сначала быстро вращая глазами, а затем трансформируя язык.
Но показано это очень конкретным образом, что подводит нас к следующему пункту списка, который раскрывает то, как Ито создает движение в своих комиксах.
Обратимся к ещё одной заметке Скотта Макклауда. Есть два способа, с помощью которых комиксы, будучи статичными, могут имитировать движение. Первый — внутри панелей. Он подразумевает такие вещи, как показывающие скорость линии, размытие движения, прозрачные копии объектов и множество других творческих приемов.
Другой подход к движению в комиксах — расположить две панели рядом друг с другом и предложить читателю создать движение, соединив эти панели в своем воображении. Или, в случае с Дзюндзи Ито, читателя заставляют это сделать — возможно, против его воли.
Собственно, вернёмся к сцене с языком еще раз. Я полагаю, многие художники, глядя на чистый лист и думая, как проиллюстрировать сцену с парнем, высунувшим язык, скрученный в спираль, просто уместили бы это в одну панель и дело с концом. Но только не Ито. Он хочет эксплуатировать потребность вашего мозга соединять панели, поэтому разбивает единое действие с языком на четыре отдельные панели. Это комиксный эквивалент замедленной съемки, заставляющий вас задержаться и создать в воображении темп, звук и ощущение этого языка.
Итак, мы знаем, как Дзюндзи Ито использует детали, движение, красоту и уродство для создания ужаса. Но чтобы смочь собрать все это воедино, Ито обращается к художнику манги, который, к сожалению, почти забыт на Западе — Хидэси Хино. Сегодня Хино наиболее известен как режиссер настолько реалистичного фильма ужасов, что после того, как друг одолжил кассету с ним Чарли Шину, актёр решил, что посмотрел запись настоящего убийства, и позвонил в полицию, спровоцировав расследование ФБР.
Однако помимо этой странной истории, Хидэси Хино выделяется невероятным талантом к созданию манги. Хино был частью бума ужасов, начатого Кадзуо Умэдзу, и, скорее всего, именно его читал Дзюндзи Ито, когда начинал карьеру зубного техника. Но Хидэси Хино — своего рода противоположность Умэдзу. Если такие произведения, как «Дрейфующая школа», — ужас психологический и экзистенциальный, то работы Хино скорее… противные. Со слов Ито, его вдохновило то, как Хидэси использует шокирующе жестокие образы, однако в глаза бросаются не сами образы, а подача.
Возьмем для примера один из самых известных рассказов Хино, по крайней мере на Западе, под названием «Девочка из ада». На первой странице доктор сообщает отцу, что с его недавно родившейся дочерью что-то не так. Если вы знаете Хино, то понимаете, что он собирается показать нам что-то отвратительное.
Вы переворачиваете страницу, но на следующей только продолжается нагнетание. Затем отец говорит: «Я хочу её увидеть.», и вы листаете ещё раз, ожидая увидеть нечто ужасное. Но там лежит его здоровая дочь, а что-то не так — со второй. Затем, спустя две страницы, мы видим, как отец входит в покои, и врач говорит ему: «В этой палате находится ваш второй ребенок.». На последней панели показана реакция. Мы перелистываем, и видим… еще одну страницу нагнетания.
По ходу приближения отца к кровати, она занимает всё больше места в кадре, после чего «камера» поворачивается, крупным планом показывая испуганное лицо родителя. Перевернув страницу, мы наконец видим двухстраничное изображение младенца. И да, ребёнок выглядит отвратительно, но простое отвращение превратилось в ужас, потому что Хино манипулировал нашими эмоциями. Мангака сыграл на том, что мы знаем: дальше последует нечто ужасное. Он усиливал наш страх каждой страницей, создавая ужас так, как это возможно только в комиксе.
Предлагаю снова вернуться к «Узумаки», чтобы посмотреть, как Дзюндзи Ито добавил подход Хидэси Хино к хоррору в свои работы. Ито начинает финальную сцену главы со зловещей посылки, прибывающей в дом Сюити, а затем переходит к похоронам его отца. Сюити рассказывает Кириэ, что одержимость спиралями в итоге свела отца в могилу. На мгновение нам кажется, что все закончилось. Ито не собирается показывать нам ничего ужасающего.
Но затем мы переносимся в прошлое. Дзюндзи даже заканчивает одну страницу фальшивым кадром с реакцией, за которым могло бы последовать ужасное изображение, однако он лишь нужен, чтобы обмануть ожидания, как это делает Хино. Затем на следующей странице мангака использует плотную композицию, чтобы замедлить время. Целых шесть панелей, за которые проходит всего несколько мгновений. Следом нам показан вид изнутри ванны, мы видим нарастающий страх на легко узнаваемых лицах матери и сына. Наконец, мы переворачиваем страницу.
Итак, почти все составляющие формулы Дзюндзи Ито собраны. Не хватает последнего кусочка. Вернемся к жизни самого Ито. Когда мы упоминали его в последний раз, он работал зубным техником. Дзюндзи увлекался мангой в качестве хобби, но уже не рассматривал её как от профессию. Но тут, в одном из журналов, которые читал Ито, кое-что зацепило его взгляд.
Monthly Halloween, новый журнал, посвященный сёдзё-ужасам, проводит конкурс. Они вручают приз Умэдзу за хоррор-мангу, и судить его будет сам Кадзуо. И Дзюндзи загорается желанием поучаствовать — не потому, что хочет победить. А потому, что его герой, Умэдзу, человек, вдохновлявший его с пяти лет, прочтёт его работу.
Поэтому Ито потратил то немногое свободное время, которое у него было, чтобы нарисовать 30-страничный рассказ под названием «Томиэ». Мало того, что он выиграл приз Умэдзу, так ещё и история оказалась настолько популярной, что Monthly Halloween предложил Дзюндзи Ито работу в журнале, чтобы тот продолжал издавать мангу.
И, шутка ли, Ито взял время на подумать. Ему нравилось работать зубным техником, но в конце концов он решил сменить профессию и стать художником манги. «Томиэ» и сегодня продолжает пользоваться огромным успехом. В конце концов работа превратилась в серию фильмов, а Ито с тех пор занялся мангой, создав невероятное количество работ.
Кстати, «Томиэ» еще и выпущена на русском языке. А вот «Спираль»/«Узумаки» пока нет. Жаль.
Но какова последняя часть его формулы? В каждом интервью с мангакой, которое удалось найти, он создаёт впечатление невероятно скромного, глубоко погружённого в своё ремесло человека. Он сидит в одном и том же доме за одним и тем же столом, без помощников, с инструментами, которые сделал и модифицировал сам, работая медленно, методично и вдумчиво, чтобы подарить нам всем новую порцию ужасающих кошмаров. А большего и не нужно.
Под конец давайте оформим формулу ужаса Дзюндзи Ито в понятный список:
- Используйте простые дизайны, чтобы создать понятных и приятных персонажей.
- Поместите ваших персонажей в детализированный, реалистичный мир.
- Используйте красоту, чтобы создать контраст с ужасом.
- Искажайте человеческое тело, чтобы создать ужас.
- Подогревайте воображение читателя с каждой новой панелью.
- Нагнетайте напряжение, заканчивая каждую страницу клиффхенгером.
- Посвятите свою любимому делу. Конкретно здесь — искусству манги.
В Телеграме Алексея Першина, который перевел этот ролик, регулярно появляются новые переводы и интервью.
И дайте знать в комментариях, если вы хотите больше таких материалов.
Подписывайтесь на наш Telegram, подключите VK Donut или поддержите нас на Boosty!