Рассказываем о долгожданной экранизации пулитцеровского романа.
В 1654 году при взрыве порохового склада погиб Карел Фабрициус – молодой и талантливый художник, ученик Рембрандта, который если не превосходил мастера, то стоял с ним наравне. Во время трагедии практически все сгорело, и «Щегол» — по невероятному чуду – одна из немногих сохранившихся работ. На небольшой дощечке Фабрициус изобразил крохотную птичку, которая, благодаря искусности, техничности и богатой истории, и сегодня приковывает внимание.
«Щегол» переживает еще один взрыв – на этот раз террористический. Погибли люди, сгинули другие произведения искусства, а Щегол – нет. Картину забирает 13-летний Тео Декарт, потерявший во время теракта маму. Вместе с картиной он получает кольцо от одного из посетителей музея, который просит отнести драгоценность своему другу. После этого жизнь Тео делится на «до» и «после».
На самом деле, описать сюжет или хотя бы завязку «Щегла» в паре предложений практически невозможно. Все-таки фильм основывается на великолепной одноименной книге Донны Тартт объемом в 800 страниц, понятно, что там несколько основных тематических линий. Тартт писала роман 10 лет, а когда выпустила – получила многомиллионные тиражи, переводы на десятки языков и Пулитцера (главную литературную премию в мире). Это большое и комплексное произведение, вдохновленное Диккенсом, Достоевским и (сюрприз) Джоан Роулинг, от которого невозможно оторваться. Там удивительно тонкая проза, увлекательный сюжет и прекрасные персонажи со своей драмой (особенно точное попадание в русского мальчишку Бориса).
Экранизировать такое монументальное произведение – дело тяжелое, и казалось бы, бесполезное. Все равно выйдет не то. Но к фильму подошли серьезно: наняли толкового режиссера (предыдущая работа Джона Краули «Бруклин» номинировалась на Оскар как лучший фильм), адаптацией занимался мастер своего дела – Питер Строхан («Шпион, выйди вон!»), за камеру поставили легендарного Роджера Дикинса, пригласили Энсела Элгорта, Николь Кидман, Джеффри Райта и Люка Уилсона. От одного только состава попахивало заявкой на главную кинопремию.
Да и «молодой» состав неплох — Оакс Фигли, сыгравший Тео в детстве, стал главной находкой фильма. Финн Вулфард (или Майк из «Очень странных дел») исполнил роль Бориса, близкого друга протагониста, и прекрасно попал в образ нахального, но находчивого и самобытного парня из Украины. Их приключения, связанные зачастую с алкоголем и наркотиками, были чертовски забавными.
К перенесению «Щегла» на экран отнеслись со всей скрупулезностью и любовью. В фильме не забыты детали из книжки, которыми наполнен роман Тартт. Казалось бы, можно обойтись без заплесневелого сэндвича, без русского языка, без поездки на автобусе с собачкой или без упоминания Зебальда. При их упоминании сразу вспоминается книга и то, как интересно Тартт работала со слогом.
Но все же «Щегол» — пример неудачной экранизации. И все потому, что авторы допустили ряд ошибок. В первую очередь, сделав повествование нелинейным, они поменяли основную тему «Щегла». Из истории о всеобъемлющей силе искусства, о его значимости и монументальности, «Щегол»-фильм превратился в историю о потере матери. То, что Тартт подразумевалось лишь как отправной точкой для сюжета, в кино выставлено на передний план.
Фильм тяжело порекомендовать тем, кто книгу не читал – сюжет для них покажется чересчур сумбурным. На экране слишком много действий и событий, некоторые из них – особенно эпизоды со взрослым Тео — кажутся скомканными. Проблема, разумеется, в объеме исходного материала и невозможности вместить 800 страниц в два часа. Авторы пытаются ухватиться за много тем, но в итоге проходятся по верхам. Все это действо, разумеется, ни к чему хорошему не приводит, и история остается недосказанной.
Однако, по итогу получается парадокс — от «Щегла»-фильма я, как фанат книги, остался доволен. Более того, я бы посоветовал фильм читателям. Да, кино откровенно слабое и пустое. Но одну важную функцию оно все-таки выполняет – картина дает возможность снова вспомнить и ощутить приятные чувства от «Щегла»-романа. От глубины сюжета, при кажущейся простоте; от потрясающих героев, с которыми мне когда-то не хотелось расставаться; от умения Тартт увлекательно описывать хоть полотна голландских мастеров, хоть старинную мебель. «Какая же все-таки классная книга!» — вспоминал я весь сеанс. Да и ведь не поспоришь.