«Бегущий в Лабиринте» наконец добежал. Мнение о последней части подростковой кинотрилогии.
Кинотрилогия «Бегущий в Лабиринте», основанная на одноимённой серии романов Джеймса Дэшнера, оказалась более живучей, чем её брат-близнец – цикл фильмов «Дивергент», который сошёл с дистанции в полушаге от финиша и до сих пор ожидает решения своей судьбы на малых экранах. В отличие от него, истории про Томаса – подростка, чей иммунитет к поразившей человечество зомби-чуме сделал его ключевым компонентом программы по созданию вакцины, – не помешала ни травма, полученная ведущим актёром на съёмках, ни перенос премьеры почти на год – «Лекарство от смерти» дошло до кинотеатров в изначально задуманном виде (то есть целиком, без дробления на части) и подвело окончательную черту под эпохой подростковых антиутопий, продолжавшейся почти десять лет.
Если в первых двух частях герои спасали свои шкуры, то в третьей настало время менять мир. В попытках вырвать своего товарища из лап ПОРОКа – организации, которая устроила бесчеловечные испытания для сотен молодых парней и девушек, чтобы выделить из их крови антитела к вирусу, – Томас, Ньют, Бренда и остальные проникают в последний оплот цивилизации – так называемый Последний Город, где встречают местное Сопротивление, вместе с которым идут штурмовать ПОРОК. Но, оказывается, пройти испытание Лабиринтом и огнём было недостаточно, чтобы стать спасителем человечества, и Томас безнадёжно теряется в лабиринте моральных выборов.
Беда, пожалуй, не в герое. Беда в сценаристах, которые придали фильму сомнительный посыл. Выставив ряд персонажей злодеями ещё в прошлой части, в новой они повернули всё так, что по просмотру хочется их тезис оспорить, а это, естественно, отбрасывает довольно глубокие тени на главных героев и возможность сопереживания им. Что, если Томас – инфантильный юнец, не давший себе труда рассмотреть большую картину? А если он от чего и бежит, так это от своего прямого долга. Да ну, бред какой-то.
Но бессменный режиссёр трилогии Уэс Болл точно знает, как заглушить голос сомнений в голове как зрителя, так и многострадального героя. Экшен – и вот уже нет времени объяснять сложные взаимоотношения Томаса и Терезы. Экшен – и не надо задумываться о последствиях своих действий. Экшен – и пусть логика подождёт.
Справедливости ради, надо отметить, что вдвое возросший по сравнению с первой частью бюджет пошёл в дело до последнего цента. Финальный акт фильма – это по-настоящему зрелищное действо. Апокалипсис внутри пост-апокалипсиса – как вам такое на десерт? Первая половина картины не столь изобретательна, однако открывающая сцена, нисколько не посягая на лавры «Безумного Макса», тем не менее отлично имитирует атмосферу культового фильма. Даже в искусстве подражания «Бегущий в Лабиринте» превзошёл «Дивергента», во второй части которого имеется почти идентичная сцена!
Что до актёрского состава, то тут всё стабильно. Дилан О’Брайен уже вышел из щенячьего возраста, но пока не заматерел, так что образ мальчика-героя хоть и сидит на нём впритык, но ещё не смотрится комично. Кая Скоделарио продолжает играть в Беллу Свон, принципиально не закрывая рот. Томас Броди-Сангстер по-прежнему дитя-дитём. Уолтон Гоггинс получил роль страшного, но не лишённого харизмы лидера Сопротивления, но при этом до обидного мало экранного времени. Также в «Лекарстве от смерти» совершенно неожиданно возвращается персонаж из первой части, но пусть его имя останется в тайне.
Важный вопрос – существует ли «лекарство от смерти», которое остановит пандемию, и если да, то что это? – остаётся в фильме без ответа. Вернее, очевидного и однозначного точно ждать не стоит. Главные герои ответили на вопрос со свойственным подросткам максимализмом, рубанув гордиев узел с плеча. Принятое ими решение – самое неоднозначное из всех, что принимали их литературные и киношные собратья в похожих ситуациях, и многим может не понравиться. Надо согласиться, что должна проходить где-то граница, за которой перестают действовать индульгенции, автоматически выдаваемые борцам за справедливость подобными методами. Поэтому «Бегущий в Лабиринте» замечателен не только тем, что довёл своё дело до конца, но и тем, что способен вернуть внимание аудитории жанру подростковой антиутопии, в котором, оказывается, ещё есть что сказать.
